Рассказы

Спустя несколько часов
маленький сонливец вскочил на ноги. Вечерний холод пронизывал его до костей,
страх перед надвигающейся тьмой проникал в самое сердце. Но он отдохнул и
больше не плакал. Повинуясь слепому инстинкту, побуждавшему его к действиям,
мальчик выбрался из зарослей на более открытое место. Справа от него был
ручей, слева - отлогий склон, покрытый редкими деревьями. Вокруг сгущались
сумерки. Едва заметная призрачная мгла поднималась над водой. Она пугала и
отталкивала мальчика. Вместо того, чтобы пересечь ручей обратно, мальчик
пошел прочь от него, в самую гущу темнеющего леса. Внезапно он увидел перед
собою странный движущийся предмет - не то собаку, не то свинью; что именно -
он не знал. А может быть, это был медведь. Мальчик видел их на картинках и,
не зная за ними ничего плохого, не прочь был повстречаться с медведем в
лесу. Но что-то в очертаниях или движениях существа, -быть может,
неуклюжесть, с какой оно продвигалось вперед, -подсказало мальчику, что это
не медведь, и детское любопытство его было парализовано страхом. Он замер на
месте, но по мере того как животное приближалось, мужество возвращалось к
ребенку, так как он увидел, что у этого зверя нет, по крайней мере, таких
страшных длинных ушей, как у кролика. Возможно, впечатлительный ребенок
уловил в неуклюжей, переваливающейся поступи животного нечто знакомое. Не
успело оно приблизиться настолько, чтобы окончательно разрешить сомнения
мальчика, как он увидел, что вслед за ним ряд за рядом движутся еще такие же
существа. Они были и справа и слева. Вся поляна кишела ими - и все они
двигались к ручью.
Это были люди. Они ползли. Они ползли на руках, волоча за собою ноги.
Они ползли на коленях, а руки их плетьми висели вдоль тела. Они пытались
подняться, но тут же как подкошенные падали ничком на землю. Они вели себя
крайне неестественной каждый посвоему, если не считать того, что все они шаг
за шагом продвигались в одном и том же направлении. В одиночку, парами,
небольшими группами возникали они из мрака; время от времени некоторые из
них застывали в неподвижности, между тем как другие медленно проползали мимо
них. Затем отставшие возобновляли движение. Они появлялись дюжинами,
сотнями, распространялись вокруг, насколько их можно было различить в
сгустившейся тьме. Конца им не было видно, черный лес позади них казался
неистощимым. Чудилось, будто сама земля шевелится, медленно сползая к ручью.
Порой кто-нибудь из тех, кто останавливался, больше не трогался с места и
продолжал лежать, не шевелясь. Он был мертв. Иные, остановившись, начинали
странно жестикулировать - поднимали и опускали руки, сжимали ими голову,
воздевали кверху ладони, - это было похоже на общую молитву.
Ребенок замечал не все из того, что бросилось бы в глаза наблюдателю
постарше.