Рассказы

Ему показалось также, будто
они немного сдвинулись с места, словно приблизились к дивану. Однако тень
все еще настолько скрывала их, что его невнимательный взгляд не мог
определить ни происхождение, ни качество этих точек, и он снова стал читать.
Но вот что-то в самом тексте навело Брайтона на мысль, которая
заставила его вздрогнуть и в третий раз опустить книгу на диван, откуда,
выскользнув у него из руки, она упала на пол обложкой кверху. Приподнявшись,
Брайтон пристально вглядывался в темноту под кроватью, где блестящие точки
горели, как ему теперь казалось, еще более ярким огнем. Его внимание
окончательно пробудилось, взгляд стал напряженным, настойчивым. И взгляд
этот обнаружил под кроватью, в ее изножье, свернувшуюся кольцами большую
змею - светящиеся точки были ее глаза. Омерзительная плоская голова лежала
от внутреннего кольца к внешнему и была обращена прямо к Брайтону. Очертание
нижней челюсти - широкой и грубой - и дегенеративный, приплюснутый лоб
позволяли определить направление злобного взгляда. Глаза змеи были уже не
просто светящимися точками; они смотрели в его глаза взглядом осмысленным и
полным ненависти.


2



Появление змеи в спальной комнате современного комфортабельного
городского дома, к счастью, не такой уж заурядный случай, чтобы всякие
разъяснения показались здесь излишними. Харкер Брайтон - тридцатипятилетний
холостяк, большой эрудит, человек завидного здоровья, праздный, богатый,
спортсмен-любитель и личное весьма популярная в обществе - вернулся в
Сан-Франциско из путешествия по странам отдаленным и малоизвестным. Лишения
последних лет сделали вкусы Брайтона -всегда несколько привередливые - еще
более изысканными, и так как даже отель "Замок" был не в состоянии
удовлетворить их полностью, он охотно воспользовался гостеприимством своего
приятеля, известного ученого, доктора Друринга. Особняк доктора Друринга -
большой, старомодный, пестренный в той части города, которая считается
теперь нефешенебельной, - хранил в своем внешнем облике выражение горделивой
отчужденности. Он словно не желал иметь ничего общего с соседями,
изменившими иго окружение, и отличался некоторой причудливостью нрава -
обычным следствием такой обособленности. Одной из этих причуд было "крыло",
бросающееся в глаза своей несообразностью с точки зрения архитектуры и
весьма оригинальное в смысле использования его, так как "крыло" служило
Одновременно лабораторией, зверинцем и музеем. Здесь-то доктор и давал
простор своим научным стремлениям, изучая те формы животного царства,
которые вызывали у него интерес и соответствовали его вкусам, склоняющимся,
надо признать, скорее к низшим организмам. Для того чтобы завоевать его
взыскательную душу, представители высших типов должны были сохранить хотя бы
некоторые рудиментарные особенности, роднящие их с такими "чудищами
первобытных дебрей", как жабы и змеи.